Натюрморт (в сокращении) - Страница 18

— Нет, конечно. Состояние разделено пополам. Но в завещании есть условия, они направлены на защиту твоих…

— Давай ближе к делу.

— Дело в том, что отец назначил меня распоряжаться имуществом.

— Он назначил тебя, — согласилась Дрю, непрерывно отбивая такт ногой. Потом вскочила и стала расхаживать перед Кейси. — Значит, ты распорядишься отдать мне мои деньги.

— Отец хотел, чтобы я выплачивала тебе ежемесячное содержание, — пояснила Кейси. — Это довольно значительная сумма.

— Содержание, — повторила Дрю. — Я не ребенок.

— Тебе всего двадцать один год, Дрю.

— А тебе — целых двадцать пять. А какое содержание он положил тебе? — Ее глаза от злости наполнились слезами. — Это же гнусно. Было бы куда проще, если бы ты умерла.

— Ого! — воскликнула Джанин, появившись из ванной со свежей помадой на губах. — Что ты такое говоришь своей сестре?

— Она имеет право сердиться, — начала оправдывать ее Кейси, когда Дрю растаяла в противоположной стене.

— Да ты отдай ей ее часть и все? — предложила Гейл, материализуясь на подоконнике над горшком с геранью.

— Я же хотела, — напомнила Кейси подруге. — Я же выдала ей сто тысяч на покупку фитнес-клуба, о котором она мечтала. Он прогорел меньше чем за год.

— Может, сделаешь ее партнером в своем новом деле? — блеснула своей ослепительной улыбкой Джанин.

— Перестань, Джанин. Я думала, мы прошли этот этап.

— А я думала, что мы были подругами.

— Мы и остаемся подругами.

— Ты уверена?

Нет, нет, нет. Я не хочу этого слышать.

— Пациентка — тридцатидвухлетняя женщина, жертва автокатастрофы, — вдруг заговорил доктор Пибоди, входя в палату вместе с Уорреном и Дрю.

— Как себя чувствует пациентка сейчас? — спросил Уоррен.

Проснись. Проснись же!

— Давайте выйдем, — встала Гейл. — Не будем мешать врачам.

— Тест займет некоторое время, — пояснил врач.

— Мы пойдем пить кофе. Хочешь с нами, Уоррен? — спросила Джанин.

Он глубоко вздохнул.

— Нет, спасибо.

— Не волнуйся, — подбодрила его Гейл. — Как сказал врач, что если окажется, что она слышит, значит, она на пути к выздоровлению.

Погоди. О чем ты говоришь?

Кейси услышала, как вкатывают какое-то оборудование, переговариваются врачи, шелестят переворачиваемые страницы. Она ощутила чьи-то руки у себя на лбу, ей вставили наушники.

Ночь кончилась, и призраки ушли. Уже утро, я проснулась, и все это происходит на самом деле.

— «Тот, кто ищет узнать историю человека, постигнуть, как эта таинственная смесь элементов ведет себя в разнообразных опытах, которые ставит Время, конечно же, хотя бы кратко ознакомился с жизнью святой Терезы и почти наверное сочувственно улыбнулся, представив себе, как маленькая девочка однажды утром покинула дом, ведя за руку младшего братца, в чаянии обрести мученический венец в краю мавров». А? Повторить? — спросила Джанин. — Да-а, неудивительно, что ты ненавидела эту книгу. Я прочла только один абзац и уже запуталась. Язык какой-то тарабарский. Всегда думала, что Джордж Элиот умеет писать. — Послышался шелест страниц. — Вот в предисловии говорится, что «Мидлмарч» — лучший из полудюжины лучших романов мира. Итак, продолжаем. «Они вышли за пределы суровой Авилы, большеглазые и беззащитные на вид, как два олененка, хотя сердца их воспламеняла отнюдь не детская идея объединения родной страны…» О господи. Кейси, очнись скорее, а то я тоже окажусь в коме рядом с тобой.

Тихий смех, шаги. Кто-то подошел к постели.

— Что ты делаешь? — спросила Гейл.

— Осуществляю свою угрозу.

— Думаешь, она понимает, что ты ей читаешь?

Глубокий вздох.

— Тест показал, что Кейси слышит, но черт меня побери, если я знаю, хорошая это новость или плохая.

— Что ты хочешь сказать?

Джанин заговорила тише:

— Я понимаю, что ее состояние значительно улучшилось, что она к нам возвращается. Но в то же время, — уже шептала она, — как ужасно, должно быть, лежать здесь без движения, но при этом все слышать. А что, если она все понимает? Что, если она знает про покушение?

— К чему ты клонишь?

— Как ты считаешь, вдруг она думает, что это я пыталась ее убить?

— Не смеши меня.

— Мы обе знаем, что наши с Кейси отношения не всегда были безоблачны. Когда она решила оставить наш бизнес, все было очень напряженно. Я прямо-таки молилась, чтобы ее новое дело накрылось, чтобы она потеряла все деньги и чтобы волосы у нее повыпадали.

— Ты молилась, чтобы она облысела? — недоверчиво переспросила Гейл.

— Тсс! Я не это имела в виду.

Неужели это действительно была ты? Это ты устроила мне этот ад?

— Кейси, ты же знаешь, что я люблю тебя, — жалобно произнесла Джанин.

Да?

— Я думаю, во всем надо искать хорошую сторону, — улыбнулась Гейл. — Кейси, если ты меня слышишь, если тебе больно, и плохо, и тяжело, но по крайней мере ты знаешь, что мы о тебе заботимся и что Уоррен тебя обожает, так что скорее выздоравливай.

— А что, если пройдут годы, — тихо заговорила Джанин, — и все останется без перемен, и она застынет так навечно?

— Нет. Кейси сильная. Она уже прошла через многие…

— Я тебя умоляю, — перебила Джанин. — Да, у Кейси были не самые лучшие родители в мире, но они, во всяком случае, благопристойно умерли, оставив ее очень богатой. Да и по части красоты она не обделена. Не говоря уже о том, что она умна, образованна и…

— И в коме.

— Ну да, в коме. Прости, Кейси. Я совсем не хотела ничего такого. Я говорила все это, вовсе так не думая. Ну, словом, «зелен виноград».